ИСТОРИЯ
НОРМАТИВНЫЕ АКТЫ

М.М. Шумилов. "Торговля и таможенное дело в России: становление, основные этапы развития (IX-XVII вв.)"

От гавани св. Николая английские путешественники отправились «на малых судах» в Холмогоры. Здесь капитан «Эдуарда» Ричард Ченслер, выдавая себя за королевского посла, дождался разрешения царя на приезд в Москву, куда отправился 23 ноября, оставив корабль на зимовье в Унской губе в устье Двины.105 В русской столице он удостоился почетной аудиенции Ивана IV и подал ему грамоту от имени короля Эдуарда VI, адресованную ко всем вообще владыкам северных стран. Русский царь милостиво принял «Рыцерта с товарищи». Пожелав установить прямые отношения с Англией, в особенности для получения оружия, «которого поляки и шведы не хотели пропускать», он «велел им ходити с торгом безопасно» и «дворы им велел ставити и покупати».106 Ченслер был с почестями отпущен из Москвы, зимовал около корабля и весной 1554 г. отбыл морем на родину.107

По возвращении в Лондон Ченслер содействовал созданию общества для торговли с Россией. Так возникла Русская или Московская компания английских купцов (Moscovie company of the merchants adventurers), ставшая первой в истории Англии компанией коммандитного типа, организованная по принципу joint-stock. (Ее члены являлись держателями акций и несли все затраты, расходы и прибыль сообща.)

В феврале 1555 г. король Филипп и королева Мария утвердили устав нового общества. Его членам были предоставлены исключительные права торговли с Московским государством и другими странами, которые могли встретиться на севере, северо-востоке или северо-западе от Англии. При этом всякая попытка со стороны соотечественников, не принадлежавших к обществу, нарушить его исключительные торговые права каралась конфискацией их судов и товаров.

Первоначально в компании насчитывалось свыше 200 чел. К 1565 г. число компаньонов возросло до 400, к концу столетия упало до 80, но к началу XVII в. вновь увеличилось до 100—150 чел. Правление компании состояло из одного-двух губернаторов, один из которых считался главным и проживал в Москве, четырех консулов и 24 ассистентов. Поскольку члены компании сами почти никогда не ездили в Россию, они назначали в Москву, Вологду и Ярославль для непосредственного надзора за факторами и слугами и управления, сношений с русским правительством наемных агентов, которые «должны были лишь в точности исполнять предписания правления». Их власть над подчиненными была настолько значительной, что те без позволения не могли даже выходить на улицу. Агенты также имели безусловное право наказывать строптивых и нерадивых сотрудников.108

Специальной инструкцией 1555 г. агентам компании предписывалось: изучать социальную, бытовую, культурную, правовую жизнь русского народа; собирать и анализировать сведения о финансах, налоговой системе, торговле, конъюнктуре местного рынка, свойствах русских товаров, счете, мерах длины, массы и т. п.; вести торговлю с соблюдением русских законов и уплатой в срок всех причитающихся пошлин; соблюдать правила приличия и вежливого обращения с местным населением («не трогать женщин»); подпаивая русских людей, выведывать у них разные тайны (англичан особенно интересовала дорога в Китай) и т. д.109 Компания также обозначила своим агентам русские товары, спрос на которые в самой Англии был велик. К их числу принадлежали воск, сало, ворвань, лен, обработанная пенька (канаты) и дешевые меха (беличьи, лисьи, куньи). Меньшую роль в английском вывозе играли мачты, смола и некоторые другие товары, перевозка которых обходилась слишком дорого. К числу малопривлекательных для компании товаров относились и дорогие русские меха, имевшие в самой Англии незначительный сбыт. Возможно, что свою роль здесь сыграло распоряжение английского правительства (1560) не носить иноземных мехов.110

В 1555 г. Ченслер вновь отправился в Москву. На этот раз он прибыл в роли посла с официальным поручением от английского правительства завести торговлю с Московским государством. (Через два года в Лондон было отправлено первое русское посольство.) В декабре 1555 г. Иван IV даровал Московской компании первые привилегии. С этого времени ее представители могли свободно приезжать и выезжать из России. Разрешалась беспошлинная торговля, хотя и с условием, чтобы привозные товары сначала предъявлялись для выбора и закупки в царскую казну. По отношению к ним не применялось «береговое право»: в случае крушения судна, принадлежавшего компании, гарантировалось возвращение всего спасенного имущества. В 1556 г. англичане получили в подарок дом в Москве на Варварке у церкви св. Максима, в котором разрешалось держать меры и весы с царским клеймом, а в 1564 г. — право покупки двора в Вологде или в Холмогорах и возведения товарных складов, где найдут удобную пристань.111

В сентябре 1567 г. царь пожаловал компании новую грамоту, значительно расширившую ее прежние права и привилегии. За ней закреплялись дома, приобретенные к тому времени в Москве и других городах. В этих местах допускалась розничная торговля. Также разрешалось учреждение складов в Холмогорах, Ярославле, Костроме, Нижнем Новгороде, Казани, Астрахани, Великом Новгороде, Пскове, Ругодиве (Нарве) и Юрьеве-Ливонском (Дерпте). В зону беспошлинной торговли компании вошли новые русские города — Казань, Астрахань, Нарва и Дерпт. Англичане получили право транзитной торговли с Шемахой, Бухарой, Самаркандом и другими землями Востока (главным образом с Персией). Таможенникам запрещалось вскрывать английские тюки. Наконец, только английским судам, принадлежавшим Московской компании, предоставлялось право приставать на всем северном побережье (всем чужеземцам, включая англичан, если они не являлись сотрудниками компании, запрещалось причаливать в устьях Северной Двины, Мезени, Колы, Печоры и других привлекательных для торговли местах).112

1569 год явился «кульминационным пунктом» в истории успехов, достигнутых Московской компанией у верховной русской власти.113 Англичанам удалось добиться новых привилегий: заказывать денежным дворам в Москве, Новгороде и Пскове переделку собственного серебра в русскую монету;114 завести канатную мануфактуру в Вологде; вести разведку рудных запасов на Вычегде (Вологодская область) и основать металлургическое производство.115 Им было разрешено захватывать иностранные корабли, которые попытались бы участвовать в беломорской торговле, с тем, однако, условием, чтобы половину добычи отдавать в царскую казну. С этого времени «англичанам, заведшим отдельную от общества торговлю в Нарве, запрещено было ее продолжать».116 Компанейским же англичанам разрешалось заводить конторы и подворья в городах, держать русских работников,117 «жить везде в России по своему закону» — право суда и наказания английских подданных переходило к главному агенту компании, русские власти были обязаны оказывать ему содействие в высылке из страны англичан, не принадлежавших к компании. За преступления и махинации факторов и слуг компании ответственность и ущерб положено было взыскивать непосредственно с виновных и т. д. В случае столкновения англичанина с русским им полагалось судиться в опричнине и притом только в Москве.118

Во второй половине 1560-х гг. Иван IV настойчиво добивался самых тесных отношений с Англией, однако его предложение о военно-политическом союзе было отклонено английской королевой. Это вызвало сильное раздражение русского царя, отменившего в конце 1570 г. все льготы, предоставленные жалованной грамотой 1569 г.119 Лишь в результате посольской миссии Антония Дженкинсона (1571—1572) компании было обещано восстановление привилегий в прежнем объеме, включая право торговли с Персией.120 Однако, поскольку напряженность в отношениях России и Англии не спадала,121 можно предположить, что в 1572 г. англичане так и не дождались обещанных льгот. На это также указывает послание английской королевы Ивану IV, в котором она поручила находившихся в России членов компании высокому покровительству московского государя.122

В дальнейшем, сохраняя глубокий интерес к развитию прямых контактов с Москвой, английская сторона продолжала упорствовать в нежелании обременять себя военно-политическими обязательствами. Неудивительно, что в торговой политике царя Ивана все сильнее просматривался «здоровый практицизм». Так, английскому посольству Даниила Сильвестра (1573—1574) пришлось добиваться новой жалованной грамоты для Московской компании. Видимо, такая грамота, возобновившая ее привилегии, была получена в 1574 г. Однако вернуться к рубежу 1569 г. англичанам не удалось. Отныне их торговля ограничивалась собственно русскими городами; поездки в Казань и Астрахань допускались лишь с разрешения царя (таким образом, персидская торговля ставилась под вопрос); торговля разрешалась с уплатой таможенных пошлин, хотя и в половинном размере против других иностранцев и русских торговых людей.123

Уже в самом начале своей деятельности в России Московская компания ставила своих агентов в известность о намерении монополизировать торговлю России с Западом, добиваясь, «чтобы они предлагали русским по возможности выгодную цену за их товары, чтобы эти купцы охотнее везли свои товары в Вологду к англичанам, чем в Новгород к купцам ганзейским».124 Она и в дальнейшем продолжала хлопотать о том, чтобы все товары из России и Персии сначала поступали северным путем в Англию и уже затем «через английские руки распространялись далее во Фландрию, Германию, Францию, Испанию и Италию».125 Одновременно англичане интересовались тканями, которые привозились в Россию из Риги, Ревеля, Польши и Литвы, «с подробным описанием их ширины и длины, цвета и цены, и какое количество их можно сбыть в год, чтоб такое же могла заготовлять компания».126 Стремясь «помешать утверждению в Москве постороннего влияния, которое находили для себя невыгодным», они не гнушались действовать «не совсем чистыми средствами».127

Неудивительно, что появление англичан в Белом море не на шутку встревожило их торговых конкурентов: «Когда Ченслер приехал в Москву и вступил в переговоры о торговле англичан с Россией, компания нидерландских купцов в Новгороде обратилась к царю с письмом, взводя на англичан разные клеветы и, между прочим, стараясь уверить царя, что это — морские разбойники, которых следует задержать и посадить в тюрьму».128 В ответ на стремление Московской компании вытеснить из России других иноземных купцов, включая англичан, не принадлежавших к компании, последние стали преследовать ее суда и агентов, одновременно жалуясь русскому царю на то, что компания препятствовала их приходу к северным русским берегам.129

Дело в том, что торговые привилегии в России предоставлялись не всем англичанам вообще, а лишь агентам Московской компании. Другие торговые англичане (interlopers), пренебрегавшие строгими запрещениями королевы, действовали в России как бы незаконно. Составляя конкуренцию компании, они подчас переманивали к себе ее слуг и даже агентов, получавших весьма скромное жалованье и недовольных запрещением торговать за свой счет. Так возникали целые «нелегальные купеческие общества». Неудивительно, что официальные представители Московской компании постоянно домогались от русских властей применения в отношении своих «диких» соотечественников репрессивных санкций и побуждали королеву Елизавету вести переписку с царем Иваном о выдаче «непослушных подданных, неблагодарных граждан своего отечества» для последующего препровождения их в Англию.130

Более того, не все агенты и слуги Московской компании, производившие торговые операции и займы на общий счет, действовали солидарно и добросовестно. Некоторые из них, злоупотребляя своим положением, оформляли кабальные соглашения на многие тысячи рублей не только за себя, но и за товарищей по компании (занимали «на все товарищи»). Это приводило к недоразумениям. Так, в 1586—1588 гг. русское правительство, обвиняя компанейских англичан в нарушении установленных правил торговли, самовольных выездах в Смоленск и Псков без проезжих грамот, предоставлении таких грамот посторонним лицам ит.д., пыталось переложить финансовую ответственность с частных должников на компанию в целом. Компанейские англичане защищались, отказываясь платить по кабальным записям «посторонних» лиц, и в 1589 г. через посредство самой королевы ходатайствовали перед русским царем, чтобы в Москве и в других городах с англичан при ведении дел требовали «представления записки от одного из членов общества, без чего последнее не будет отвечать за операции и долги отдельных лиц».131

Получив значительные торговые преимущества, англичане стали широко торговать с Россией. После 1555 г. они ежегодно в конце мая — начале июня посылали в Россию несколько торговых судов, чтобы к осени вернуться в Англию с русским товаром. В 1570-е гг. компания направляла уже от 6 до 10 кораблей ежегодно.132 Их якорная стоянка находилась на рейде перед Корельским (Никольским) устьем Двины. На Ягорном острове, расположенном между Корельским и Пудожемским устьями, напротив монастыря св. Николая, компанией были возведены дом и товарные склады, где происходила торговля. Отсюда привозные товары на дощаниках и насадах вывозились к Холмогорам и Вологде. Таможни на острове не было: торговля производилась свободно; привозили и вывозили любые товары.133

<<   [1] ... [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] ...  [88]  >> 


Контактная информация: e-mail: [email protected]   
Все о таможне